Все фанфы, пишу я сама.

Ты лгал Соби, ты лгал обо всем. Ты сказал, что будешь любить меня до конца времен, ты сказал, что ты всегда будешь рядом, когда будешь нужен мне, но ты лгал.

На твоем лице всегда была такая теплая улыбка, говорившая мне, что теперь я буду чувствовать себя таким любимым, защищенным. Каждый день ты ждал за воротами моей начальной школы, курил сигарету а затем приветствовал с той твоей улыбкой. Я рычал на тебя, избегал, чтобы вновь почувствовать пристальный взгляд твоих аметистовых глаз, и говорил тебе идти домой, таким резким и холодным тоном, что звук моего собственного голоса, казался чужим. Ты только понимающе улыбался, потому что знал, что я совсем не это имею ввиду, ты знал, что я не специально.... Ты знал, что я хотел тебя там....
Ты всегда говорил, что любишь меня. Каждый раз ты шептал мне на ухо эти слова таким мягким, нежным, но тихим голосом, что его мог слышать только я. И я краснел, как будто кто-то лил мне на лицо красную краску. Я отстранялся от тебя, и говорил тебе замолчать, перестать говорить это так просто.
Любить меня, это был только приказ Семея? Я всегда задавался этим вопросом, я задавал его тебе, но все, что я получал в ответ - было: “Suki dayo Ritsuka”
Ты всегда говорил, что будешь со мной рядом, когда я буду нуждаться в тебе, что ни время, ни место не смогут тебе помешать. Но ты был не в состоянии исполнить свое обещание уже несколько раз. Дважды это случилось из-за твоих битв с нулями. Ты такой baka, боролся с ними в одиночку, когда прекрасно понимал, чем это может закончится.
Итак Соби, как насчет этого мгновения? Ты нужен мне прямо сейчас, я должен чувствовать твое теплое присутствие снова, какое оправдание ты придумаешь на сей раз, ведь ты должен быть здесь в минуту, когда я больше всего в тебе нуждаюсь?
Я впиваюсь взглядом в могильный камень передо мной, я разбит, чувствую себя преданным,.. вспышка гнева в моих оливково-зеленых глазах... Ты лгал Соби, ты лгал обо всем. Ты сказал, что будешь любить меня до конца, что всегда будешь там, где я буду нуждаться в тебе, но ты лгал.
"Ты лжец" кричу я на пределе возможности моих легких, выпуская весь гнев, скрытый во мне. И теперь, я только уставился на могилу, через пару потерянных, печальных глаз. Слезы начинают скатываться по моим щекам, топя меня в моем собственном горе и боли. Ты лгал... Соби...

                  *                                           *                                                *

Соби?! – удивлённо воскликнул Рицка, подбегая к воротам собственного дома.
- Что ты здесь делаешь? – недовольно произнёс мальчик, выжидающе глядя на собеседника.
- Я скучал, Рицка… - выдохнул Соби, медленно подходя. Он-то хорошо уловил еле прикрытую деланным раздражением, такую наивную радость.
- Бака! Ты не появлялся уже неделю! И теперь говоришь, что скучал! – сколько же по детски чистейшей обиды звенело в высоком мальчишечьем голосе.
- Прости, у меня было много неотложных дел. – Соби откровенно любовался своим маленьким повелителем.
Тот стоял, всем своим видом выражая недовольство, обиду… и радость. Аккуратные кошачьи ушки трогательно жались к голове, а длинный хвостик, нервно подёргивался, столь бестактно выдавая хозяина. Мальчик явно волновался. И это льстило.
Мужчина плавно наклонился к уже начавшему краснеть личику и едва ощутимо коснулся нежного виска. Рицка вздрогнул, но, как обычно, не вырвался.
- Я очень скучал… - тихо промурлыкал Соби ровным чуть охрипшим голосом, обнимая хрупкие плечи.

Послезакатный сумрак уступил вечерней мгле. Тусклые фонари медленно зажигали свои огоньки, пятнами рыжеватого света прорезая темноту. Холодный осенний ветерок шептал приходящей ночи. А «боец» всё обнимал свою «жертву».

- …Соби, уже поздно. Иди домой… - шепнул мальчик, отстраняясь.
Он выскользнул из кольца тёплых ласковых рук. Но неудачно, слишком резко, обернувшись, потерял равновесие.
Те же мягкие руки удержали от падения, сжав в осторожном захвате.
Мальчик еле сдержал крик…

- Рицка? – насторожился Соби. – Что у тебя с рукой?
- Ничего! – как-то уж слишком поспешно ответил Рицка и сразу же осёкся. - …честно, ничего…
- Дай руку. – тихий бархатный голос с вкраплением льдинок заставил мальчика вздрогнуть. Не дожидаясь исполнения просьбы, мужчина аккуратно подогнул правый рукав его свитера. Всегда спокойные синие глаза полыхнули холодом, тщательно оглядывая повязку с проступившей кровью.
- Кто? – жёстко, почти грубо, спросил «боец» не выпуская руки «жертвы».
- Соби, это ничего. Я просто упал… Это ерунда… - пытался оправдаться Рицка, стараясь прикрыть маленькой ладонью бинты.
- Кто? – повторил мужчина, требовательно гладя в полные ночного зимнего неба растерянные глаза.
- …мама… - одними губами прошептал Рицка, отводя глаза. Хрупкий как никогда, надломленный ребёнок. Почти до крови он закусил бледную губу. Резко вскинул голову и, вцепившись в руки Соби, быстро умоляюще зашептал – Но она не виновата! Соби, она просто так любит «своего Рицку»! Так ждёт! Так хочет его возвращения! Она просто не может принять такого меня! Она… она…
- Идём. – словно приказ, произнёс мужчина, на мгновение притягивая к себе мальчика. Лёгкое, словно шепот ветра, касание губ ко лбу и «боец» сжал левую такую холодную сейчас ладонь «жертвы». Рицка подчинился.

* * *

- Вот, так лучше. – мужчина закрепил бинты и бережно опустил руку мальчика.
- Спасибо. – потерянно откликнулся Рицка, легко пробегая чуть дрожащими пальцами по только что наложенной повязке. – Но ты мог не беспокоиться…
- Правда? А я так не думаю. – Соби вернул аптечку на место и медленно вернулся к кровати. – Этот порез был оставлен ножом, так, Рицка?
Мальчик сжался. Обвившие колени руки напряглись, но спустя секунду бессильно ослабли.
- Рицка? – мягкий голос вспорол напряжённую тишину, отозвавшись ноющей болью в груди.
- … Соби… мама хочет, чтобы я исчез… она помнит и любит другого «Рицку». Она хочет видеть его, а не меня… И брата больше нет… В этом мире… я теперь один… Как ты думаешь, Соби… может мне лучше исчезнуть? – мальчик уткнулся лицом в колени. Но не заплакал.

- Рицка… - мужчина приподнял подбородок мальчика и нежно коснулся его губ своими…
Мгновения сплавились в нечто…
- Я люблю тебя, Рицка. – ловкие руки обняли тонкое тело.
Держащие мягко, но крепко. Эти руки казались единственной в мире защитой. Надёжной и самой крепкой, защитой…
- Бака, ты так легко говоришь, что любишь…
- Конечно, ведь я знаю, как это… - лукавая улыбка, словно намёк на что-то запретное. Почти предложение…
- Соби!!! – заливаясь краской, Рицка начал вырываться. Старясь больнее ударить мужчину, он почти вывернулся из объятий.
Но попытка не увенчалась успехом.
Довольно улыбаясь, Соби бережно повалил мальчика на простыни и осторожно прижал собственным телом.
- Соби! Ты что делаешь!!! – но возмущение потонуло в ещё одном поцелуе…
- Ты такой милый, Рицка… Когда ты подрастёшь, я помогу тебе избавиться от ушей… - сладко мурлыкал Соби оставляя лёгкие поцелуи на трогательно поникших ушах.
- Почему? – выдохнул мальчик, утопая в новых для себя, невинных, но откровенных ласках.
- Почему? – Соби отстранился на мгновение – Потому что ты «жертва». Моя идеальная «жертва». И заменить тебя не сможет никто… Ты - это ты, Рицка… И ты мой единственный закон в этом мире… Мой единственный повелитель… - мужчина едва прикоснулся ко лбу мальчика прохладными губами. Жест почти отеческий, но другой.
Ласковое родное касание, несущее тепло и покой.
И такие надёжные руки…
А ведь Рицка и не заметил, что плачет…

И Соби обнимал, прильнувшего всем существом, одинокого ребёнка. Мягко шептал и ласкал, уже не страстно, но трепетно.
И мальчик успокоился, затих.
- Соби… Ты всегда будешь… со мной? – шёпот, неразличимый в тишине. И лишь напрягшиеся плечи ждут ответа, коего и быть не может.
- Да… Я живу для тебя, Рицка… И ради тебя я буду побеждать. – мужчина всё так же нежно обнимал мальчика и мягко улыбаясь шептал.
- Побеждать? … Соби, что такое «Семь лун»? … Они…так опасны? … Почему они убили Сейме? … и… зачем им… я…? – Рицка сжался, умоляюще глядя в спокойные синие глаза.

- Уже поздно. Спокойной ночи, Рицка. – «боец» удобнее устроил «жертву» в своих объятиях, укрывая его и себя мягким одеялом.
- Соби! … Ты снова уходишь от ответа… - с совсем по-детски звучащей обидой прошептал мальчик.
- Я люблю тебя, Рицка… - прохладные губы вновь коснулись лба мальчика.
Медленно заскользили к виску. Очертили изящную линию тонкой скулы. И замерли, касаясь уголка нежного мальчишечьего рта. Сменивший их ловкий язык жарким касанием очертил нижнюю губу. Замер на мгновенье и настойчиво проскользнул меж сомкнутых губ.
Ответом был томный вздох. Ещё не стон, но близкий стать им.
И губы слегка приоткрылись…

Медленно и нежно Соби целовал Рицку. Мальчик неуверенно отвечал.
- Соби…
- Да?
- Нет, ничего… Спокойной ночи.

* * *

Игривый солнечный лучик, свежий и полный жизни, каким может быть только утром, проскользнул в окно и весело заметался по комнате. Немного покружив по полу и поиграв со старым приятелем – примостившимся в углу мольбертом, он неуверенно замер перед кроватью. И, подобно игривому котёнку, прыгнул на смятые простыни.
Закутавшись в одеяло, на кровати спал мальчик, безмятежно улыбаясь своим снам.
Лучик восторженно пробежался по его нежному лицу, чуть не запутавшись в густых чёрных ресницах. Скользнул по волосам, играя шёлковыми прядями. И замер, наткнувшись на длинные гибкие пальцы, бесцеремонно огладившие тёмные пряди.
Испуганный лучик выскользнул в окно. А не заметившие его пальцы вновь коснулись волос мальчика. Тот повернулся во сне, хмурясь от яркого солнца, и медленно открыл глаза.
- Доброе утро, Рицка. – мягко произнёс Соби, не переставая играть с мягкими волосами.
- Доброе утро. – мальчик вновь закрыл глаза, мечтательно улыбаясь. Но уже через секунду вскочил и перепугано уставился на мужчину.
- Соби! … Я же не ночевал дома!
- Да, не ночевал… - подтвердил спокойный бархатный голос. – И больше ни одной ночи не проведёшь в том доме.
- Что? … Почему? А как же мама?
- Именно из-за неё… Рицка, эта женщина ранит тебя. – прохладные пальцы вновь коснулись очаровательно растрёпанных волос. – Я бы положил конец её существованию… - мягкая улыбка исказила тонкие губы словно оскал – но ты не простишь мне… Поэтому, Рицка, я забрал тебя у неё.
- Забрал?
- Да… Не волнуйся ни о чём. – ещё улыбка, но другая, искрящаяся нежностью и заботой – Ты будешь жить здесь со мной… И если хочешь взять что-то из того дома, мы вместе сходим за этим.
- Соби… Перестань, это невозможно… - резкий ответ, но голос предательски дрогнул.
Остаться здесь, в светлом уютном доме, где нет потухших глаз матери, беззвучно умоляющих исчезнуть. Жить для себя. И улыбаться, просыпаясь в непривычно большой кровати от ласковых касаний к волосам. Желать спокойной ночи. Прощаться. Спешить домой, зная, что тебя ждут…
Больше всего на свете Рицке хотел остаться с Соби. Но ведь это невозможно…

- Рицка, для тебя я сделаю всё. Нет ничего в этом мире, чего бы я не смог. Но… - мужчина осторожно коснулся лица мальчика, огладил чуть заалевшую щёку и аккуратно приподнял остренький подбородок. – Но решать тебе… Скажешь «нет», и мы забудем об этом разговоре… Скажешь «да» и я буду с тобой всегда… - шептал он, дыханием согревая нежные, чуть припухшие от вечерних поцелуев, губы. - …Ты останешься здесь… со мной, Рицка?
- …Да… - шепнул мальчик, бездумно подаваясь вперёд.
И снова поцелуй… Как некий обряд, традиция, подтверждение связи…
Дыхания слились в одно. Переплелись в медленном танце языки. Соединились руки…
- Сооооо – чан…!!!... – провыли с порога.
Чуть не плача, светловолосый юноша прошествовал, словно прополз, через комнату.
- Со – чан, ты извращенец! Как ты мог!
- …Кио… - бесцветным, словно острые талые льдинки, голосом констатировал мужчина. – Как ты вошёл?
- Не в этом дело! Со – чан, он же ещё ребёнок! Как ты мог!!! – продолжил обличительную речь блондин. – Это же преступление! Ты бы хоть головой подумал! Ты…
- Остынь, Кио… Его уши на месте. – Соби поднялся с кровати, прожигая равнодушным взглядом. – Не пугай ребёнка.
- Это Я его пугаю?! … Ты, извращенец чёртов!!! – всплеснув руками, Кио театрально отвернулся. – А я то решил позаботиться об этой скотине эгоистичной, принёс ему завтрак!
- Не думаю, что пиво можно назвать завтраком… И ответь наконец, как ты вошёл…
- Ну и сволочь же ты! Сам дал мне ключ, а теперь удивляешься!

Повисло недолгое молчание…
- Кио, месяц назад я одолжил тебе ключ. Ты тогда заявил, что забыл у меня свой сотовый и должен его срочно забрать… А ключ так и не вернул…
- Эээ? …Ах да… Я и забыл. – истеричные нотки канули в вечность, уступив смущённым виновато - заискивающим интонациям. – Ну чего не бывает в этой жизни…
«Боец» чуть сощурил глаза, пряча опасные искорки.
Кио попятился.
- Знаешь, я тут вспомнил об одном срочном деле… Так что извини, пора бежать… Увидимся потом!!! – неожиданно резкий поворот и через секунду заветная дверь останется позади…

- Стой. – тихий оклик безжалостно врезался в спину.
Кио замер. Постоял ещё с минуту в оцепенении. И обернулся, пытаясь скрыть дрожь… Соби умел пугать…
- Ключ. – «боец» медленно вытянул руку.
- Что? – Кио нервно сглотнул.
- Верни, пожалуйста, ключ…
- Ах ключ! Да-да, конечно! …Я уже давно собирался его вернуть… но что-то не получалось… - лепетал блондин, нервно обшаривая немногочисленные карманы узких джинс.

Спустя минуту ключ нашёлся.
С явной неохотой Кио вернул его другу и поспешил удалиться, видимо не желая искушать судьбу дважды за одно утро.

А Соби, запер дверь и вернулся к кровати.
Очень тихо он опустился на простыни и осторожно провёл кончиками пальцев по бледной щеке мальчика. Тот вздрогнул, словно пробуждаясь от гипнотического сна.
- Соби? – тихо позвал Рицка, но спустя мгновение отстранился, краснея.
- Соби, ты ведь не хочешь, чтобы я лишился ушек, правда? – как-то очень уж неуверенно спросил мальчик, стараясь отодвинуться от мужчины.
- Конечно, хочу… - Соби притянул к себе Рицку и, не обращая внимания на громкие протесты, начал целовать.

- Хватит! Соби, перестань! …Я серьёзно!
- Я тоже… - тихий, искрящийся нежностью ответ почти напугал мальчика.
- Соби, ты серьёзно? – Рицка замер, изумлённо глядя в тёплые голубые глаза.
- Да. Но я буду ждать… Тебе ещё надо немного повзрослеть, Рицка. – Соби мило улыбнулся, продолжая целовать краснеющего мальчика.

- Бака… - выдохнул Рицка, сдаваясь на милость нежных объятий безжалостного человека…